Тюрьма Амна-Сурака

Между прибытием первых политических заключённых в 1986 году и освобождением тюрьмы курдскими Пешмерга 9 марта 1991 года, тюрьма Амна-Сурака (Красная тюрьма) в Сулеймании функционировала как штаб-квартира северного подразделения Мухарбарата, секретного разведывательного управления Ирака. Мухарбарат использовал это место для заключения в тюрьму и пыток курдского населения Ирака.

В период 1986-1989 годов Ирак провёл против иракских курдов операцию «Аль-Анфаль», которую можно рассматривать как преднамеренный геноцид. Али Хасан аль-Маджид под руководством Саддама Хусейна в попытке уничтожить курдское население приказал использовать любые методы: бомбардировки, обстрелы, массовую депортацию, принудительное переселение, наземные наступательные операции, разрушение поселений, пытки, тюремное заключение, а также химические атаки.

Химические газовые атаки на Халабджу принесли Аль-Маджиду прозвище Химический Али. Отчёты «Хьюман Райтс Вотч» свидетельствуют о «систематических и преднамеренных убийствах от 50 000 до 100 000 курдов» в результате операции «Аль-Анфаль». Ещё тысячи были подвергнуты пыткам и казнены в Амна-Сураке.

Во время Первой войны в Персидском заливе в 1991 году курдская партизанская армия Пешмерга организовала в Северном Ираке восстание в попытке освободить страну из-под контроля Хусейна. Хотя восстание в конечном счёте и было неудачным, оно всё же привело к захвату курдами тюрьмы Амна-Сурака. Отчасти благодаря усилиям госпожи Херо Талабани, жены президента Ирака Джаляля Талабани, тюрьма в настоящее время является Национальным музеем военных преступлений.

Посетители Амна-Сурака сейчас могут осмотреть её и прогуляться по многоэтажному административному зданию. Сегодня тюрьма выглядит так же, как и в день её захвата Пешмерга: структурно неповреждённая, но выпотрошенная и усыпанная дырами от попаданий снарядов. В подвале, освещённом тёмно-красным светом, хранятся фотографии химической атаки в Халабдже. Среди снимков – культовое изображение Рамазана Озтюрка, «молчаливого свидетеля». Школьники часто посещают музей, они лазают по заброшенным танкам и вертолётам, которые стоят во дворе возле главного здания.

Центральное здание Музея военных преступлений открывается зеркальным залом. То, что когда-то было кабинетами и столовой высокопоставленных членов партии Баас, теперь представляет собой зал, где горят 4500 лампочек, каждая из которых олицетворяют одну из деревень, разрушенных во время «Аль-Анфаль», и 182 000 осколков стекла – столько человек погибло во время операции. Зеркальный зал также содержит копию традиционного курдского дома.

Далее идут коридоры и этажи тюремных камер, в которых содержались заключённые, подвергавшиеся пыткам, изнасилованиям и казням. Некоторые из них пусты, в других на стенах вырезаны или написаны курдские арабские слова. Местному художнику Камарану Омару было поручено отлить пять статуй заключённых в натуральную величину, прикованных наручниками к стенам, избитых и свисающих с электрических проводов. Возле последней статуи звучит запись допроса. Отдаваясь эхом от этих пустых комнат, окружённых колючей проволокой, она действительно пугает. В одной камере находится статуя Атты Ахмеда Кадира, учителя курдской школы, ставшего известным своим мужеством. Кадир содержался в этой камере до перевода в тюрьму Абу-Граиб, где был казнён в 1990 году.

Амна-Сурака имеет общие черты с камбоджийской тюрьмой Красных Кхмеров: оба здания использовались не только для заключения и пыток, но и в качестве места геноцида. Оба являются городскими тюрьмами неподалеку от резиденций. Обе тюрьмы были сохранены освободившими их народами для сохранения правдивой истории. И посещение обеих оставит путешественника поражённым, что он ходил по тем же залам и комнатам, где люди так много страдали.